10-тысячный митинг, попытка протестующих зайти в здание Запорожской облгосадмиистрации и последующий разгон местного Майдана – все это события 26 января 2014 года. Тогда Революция Достоинства достигла в Запорожье своего апогея. Митинг под стенами Запорожской ОДА 26 января на тот момент был самой многочисленной акцией майдановцев не только в Запорожье, но и на Юго-Востоке Украины. Сайт 061 записал воспоминания трех участников тех событий.
“Мы по лезвию ножа пробовали пройти” – Игорь Артюшенко о событиях 26-го января на запорожском Майдане
(перевод с украинского на русский)
Наверное, точно не буду геройствовать: больше всего мне запомнилось, когда один из активистов вбежал вначале 10 вечера, точнее 21.10, в “Байду” с криками, что на площади бьют людей – в силовой способ разгоняют Майдан. Я тогда сразу выбежал на улицу. Со мной было еще несколько парней – и на нас пошли не “титушки”, а менты – стройными рядами, с дубинками, щитами и матерными возгласами. Мы сначала пробовали что-то сделать, а потом поняли, что лучше “организовано отступить”. Конечно, это было не очень “организовано” и не “отступить”. Это, наверное, и был наиболее эмоциональный момент.
Если брать второй момент, то это выступление на площади тогдашнего главы ОДА Пеклушенко. На первом месте шок от разгона, а второе – как он выступал и что наговорил. У меня так и остается мысль, что если бы не его такое выступление, то и так называемого “штурма ОДА” не было б, то есть он сознательно спровоцировал ситуацию.
Разные разговоры были с обеих сторон. В нашем окружении, если это так можно было назвать, начались разговоры о возможном силовом сценарии еще за два дня до воскресных событий. В пятницу был митинг на площади под зданием мэрии и уже тогда начались выкрики из толпы, что “давайте идти на штурм!”, “сколько можно говорить!”, “давайте захватывать здание!” и т.д. и т.п. Эти крики были не единичными. Но эти люди были нам незнакомы. Знаете, Запорожье не такой большой город, и если занимаешься проукраинской и в большинстве протестной политикой с десяток лет, то почти всех либо знаешь лично, либо через “друзей-друзей”. Были ли это патриотически настроенные, но излишне эмоциональные граждане? Либо это были специально засланные властью “казачки”, чтоб спровоцировать силовое противостояние, чтоб пролилась кровь и в Запорожье, в чем и обвинить потом майдановцев? На эти вопросы за столько лету меня так и нет ответа. Нет ответа и у тех, кто должен был разобраться – у правоохранителей.
Тогда в пятницу, чтоб хоть как-то успокоить людей, т.к. подобных криков становилось все больше и больше, был специально пущен слух: “А к чему тут мэрия? Это ж местное самоуправление, а не вертикаль Януковича. А вертикаль президента – это областная государственная администрация”. В общем, с намеком на воскресный митинг.
Но, говоря откровенно, никто с нашей стороны не планировал и, тем более, не готовился ни к каким “штурмам”. И это элементарно доказывается, если убрать все эмоции. В Запорожье было до 10 000 людей, которые непосредственно принимали участие в митингах, то есть приходили, проявляли активность, собирали помощь для Майдана в Киеве. Из них примерно 100-150 организованных, т.е. принадлежащих к различным проукраинским организациям. Если б мы действительно планировали штурм ОДА, то для этих 100-150 патриотов были б расписаны роли, обеспечены организационная, материальная и необходимая техническая база. И я говорю лишь про 150 человек, а не про все 10 000 запорожцев.
К примеру, когда уже в марте в основном те же граждане взяли под охрану здание ОДА, чтоб не допустить российского сценария в нашем городе, то там было все нами подготовлено для обороны – от элементарных средств защиты до легального оружия. Таким образом, если б действительно 26-го января Запорожский Майдан планировал и готовил какие-либо силовые мероприятия, то была б совершено иная подготовка, а не снежки и предметы кухонной утвари.
А вот со стороны власти, естественно, что готовились. И дело не только в самих правоохранителях (в большей мере – участковых и следователей), которых выгнали из теплых кабинетов стоять на морозе в касках и со щитами, т.к. запорожский беркут и другие силовые подразделения уже были в Киеве. Цинизм той власти был в том, что здание Запорожского областного совета и областной госадминистрации было фактически захвачено “неустановленными личностями”, которых власть Януковича сама организовала, а милиция сама открыла им все двери. Это криминал, во-первых. Кстати, он и остался, и никуда не делся. Вот этот недавний декабрьский неудачный митинг “против ЗНР” под ОДА – вы видели эти “одухотворенные” лица и штаны с тремя полосками. Это тот же самый криминал, что был и тогда. Он в этом плане, к сожалению, вечный.
Также знаю, что точно были работники МЧС, которые, конечно же, были не в форме, и работники заводов, и спортсмены. Потом, когда вся эта ситуация разрешилась, то мы началиоб этом узнавать. То есть обычным сотрудникам, крепким мужчинам, сказали, что они должны быть в областном совете потому, что “проклятые фашисты будут захватывать власть”. И их там целый день идеологически накачивали: перед ними и Пеклушенко выступал, и другие руководители области и города, рассказывая басни про “40 вагонов проклятых вооруженных бандер, приехавших в Запорожье”.
Там были обычные мужчины, был и криминал, а вокруг все это действо охраняли сотрудники так называемых правоохранительных органов, которые тоже частично были в шоке от того, что происходило. Потом ряд местных руководителей МВД в прессе и в судах рассказывали, что не имели никакого отношения к такому беспределу, что просто стояли на дверях. Может их совесть замучила, а может просто попытались сохранить красивое лицо при плохой игре. Если вы действительно правоохранители, то вы имели право и былиобязаны задержать этих людей в режимном объекте, коим является обладминистрация, а не просто открыть им двери и пропустить криминал в здание.
Как уже говорил, никакой подготовки к силовому сценарию среди протестующих запорожцев не было, но эмоциональное состояние было крайне накалено, исходя из событий в столице и в целом по стране. Это была неделя, когда уже на Грушевского в Киеве события происходили. Среди нас были люди, которые оттуда вернулись.Радикализация настроений, первые убитые патриоты. И диктаторские законы 16 января, по которым с площади была, грубо говоря, одна дорога – не домой, а в тюрьму. И если не сегодня, тогда завтра.
Было общий эмоциональный настрой, что нужно что-то делать, что украинцевуже убивают, а мы тут какие-то разговоры разговариваем. А с другой стороны, было понимание, что если пойдем на силовой сценарий, то очевидно, чем же он закончится – кровью, а только этого власти и нужно, чтоб убедить горожан, что протестующие – это обычные хулиганы и преступники. Тогда мы по такому лезвию ножа пробовали пройти.
Соответственно, у меня был просто шок от выступления Пеклушенко. Тогда я надеялся, что он поступит мудро – попробует своей речью успокоить ситуацию, для этого мы и обеспечили ему подход к микрофону. Понятно, что он на колени не стал бы и партбилет не порвал бы. Однако, как минимум, он мог не обзывать и не оскорблять тысячи мерзнущих на площади запорожцев. Но, наверное, ему сверху поставилипротивоположную задачу.И это спровоцировало первую волну – народ справедливо возмутился.
Я оказался в первом ряду. Понимал, что не идти нельзя, но если зайдем внутрь… Среди правоохранителей были и те, которые также не поддерживали бандитский режим – и они непрямо нам говорили, что если даже сейчас полиция расступится и мы зайдем в здание, то мало кто оттуда выйдет из-за того, какой элемент там был внутри и что им там понарассказывали про “фашистов-преступников”. То есть тем, что мы не заходим в средину, наоборот пробовали сохранить людское здоровье и жизни.
Толпа напирает и я, очевидно, тоже. Перед мной эти менты попадали с ног, упало стекло (стекло на входе в здание облсовета – ред.). Потом я и еще несколько ребят сами этих ментов подняли на ноги, чтоб их не затоптали элементарно. А далее из здания в нас полетелисвето-шумовые гранаты…
Я глубоко убежден, что если б Пеклушенко не сказал такую оскорбительную речь, то все могло б пройти мирно. Но, возможно, такая задача и стояла у власти – спровоцировать силовое противостояние и заманить патриотов в здание, а потом….
Чем отличается политический митинг, когда люди пришли, два часа плакаты поддержали, заявили публичную позицию, озвучили требования и организовано разошлись, от народного восстания? Они отличаются тем, что как таких слаженных действий и вертикального руководства при восстании фактически не существует. Есть люди, к которым чуть более прислушиваются или те, к мнению которых прислушиваются менее. Но сказать, что есть какая-то четкая вертикаль, что есть руководство и поэтому те, кто пришел на площадь сделают, что скажут так называемые организаторы – откровенная ложь. Не сделают потому, что разная среда, что разные люди и, это главное, потому что люди вышли, извините за справедливый пафос, не за Шацкого, Лех, Старуха или Артюшенко. Люди добровольно вышли бороться за свою свободу, за свои права, за свое будущее, будущее детей и страны вцелом. Бороться – это всегда жертвовать: временем, ресурсами, здоровьем или даже жизнью, а потому вольны поступать так, как велит им их сердце и разум.
Да, был Совет Майдана: я был в нем, были представители “Батькивщины”, “Удара”, “Свободы” и общественного сектора. Были отдельные люди, которые не входили в Совет, нопользовались огромным уважением среди нас, например Федор Турченко или Михайло Калиняк. Но сказать, что был кто-то, кто б мог выйти и дать какое-то распоряжение всем собравшимся, и его б выполнили, то такого человека или организации не существовало по причине, изложенной выше. Соответственно вышло то, что вышло.
У части, если можно так назвать, организаторов (т.к. никто организацию никому не поручал - кто согласился взять на себя ответственность, тот и взял) было понимание, что закрепится на площади мы не сможем, исходя из недостаточных ресурсов и самого месторасположения, а потому нужно расходится по домам. На момент 16.00 закончилось официальное уведомление о проведении митинга за моей подписью. Последующее пребывание на площади противоречило действующему законодательству и могло быть расценено как незаконное массовое мероприятие с последующей уголовной ответственностью (как потом власть и сделала). Новое уведомление о пролонгациивремени проведения мирного собрания мы подать не могли – пробовали неоднократно, кстати, но власть отказывала на основании выходного дня, чем в очередной раз провоцировала поставить тысячи людей вне закона.
У части митингующих была мысль, что давайте оставаться потому, что будем действовать по аналогии с Киевом, что нужно закрепляться на территории и что после всего произошедшего днем нас все равно отдельно переловят (что потом, кстати, и произошло). Что пока мы здесь и нас много, то власть ничего не сделает, а когда разойдемся по домам, то все…
Таким образом было принято решение, что нужно организовать обогрев и питание для тех, кто решил остаться на площади.
На тот момент удалось договориться с “Байдой” о том, что там будет пункт обогрева, что там людям смогут помочь волонтеры-медики, что туда можно будет принести еду и чай. Напомню, что в тот день был чрезвычайно сильный мороз, а людипростояли на нем весь день. Часть людей начали подвозить на площадь металлические бочки и дрова – в “Байде” все не помещались, да и площадь оставлять было нельзя.
Если не ошибаюсь, тогда руководство “Свободы”, а также руководство “Батькивщины” выступили перед людьми, что нужно расходиться, но не могу сказать, что их услышали – такой был эмоциональный накал.
Со временем, естественно, людей становилось все меньше и меньше. Мы понимали, что ничего хорошего в этом нет. И на призыв, что давайте расходиться, те несколько сотен людей, кто оставался, занимали позицию, что уходить нельзя.
Как стемнело, начали происходить откровенно странные вещи, которым на тот момент объяснения не было – на площадь начали приходить нам незнакомые люди, которые с трудом объясняли мотивы своего пребывания, от некоторых из них разило перегаром. Были ли это “случайные прохожие”, которым вечером воскресенья при минус 20 на градуснике стало просто скучно и они решили прогуляться – вопрос риторический. Мы их выпроваживали с площади. Все чаще от отдельных личностей звучала информация, что в ближайших дворах орудуют “титушки” – избивают людей (что на тот момент не получало подтверждения). Начала поступать информация, что власть готовит силовой разгон протестующих и называлось разное время.Представители правоохранительных органов на наши к ним обращения по этим вопросам просто отказывалась хоть как-то реагировать – с их точки зрения мы все находились на площади незаконно. Теперь у меня есть ответы – власть специально пыталась такими действиями дискредитировать и маргинализировать народный протест в глазах и самих майдановцев, и присутствующих СМИ; пыталась посеять панику и страх.
Примерно в 19.00 мы проговорили, что убеждаем людей потихоньку расходиться, чтоб до ночи уже никого не осталось и что сами же организаторы никуда не уйдут, пока на площади есть люди. Распределили между собой “дежурство” на импровизированной сцене. После я пошел к рядом живущему другу знакомому чая попить, а в полдевятого вернулся, как мы идоговаривались. Прошелся по площади, вышеизложенных негативных тенденций стало только больше. Зашел в “Байду”, чтоб решить организационные моменты. И пока говорили – забежал человек с тем криком про избиение людей на площади.
Я и другие парни выбежали на улицу с подручными средствами – держаками и палками. Нас было человек 5. Мы увидели хвост колонны протестующих, которую милиция гнала тогда в сторону универмага “Украина”. Пошли на ментов – они на нас. Пришлось ретироваться, так как, а что мы уже могли сделать? Мы с ребятами побежали в сторону ‘Укрпочт”» и дальше вниз через парк. Ниже трамвайной линии остановились, и я позвонил всем знакомыми журналистам – рассказал, что произошло. И мы пошли назад к площади и увидели все эти шайки парней с белыми повязками и арматурами в руках.
Как потом узнали, сначала площадь зачистили от людей сотрудники милиции, а тех, кто “не спрятался”, тех уже по улицам и дворам “находил” криминал. Мы дошли относительно спокойно до “Интуриста”, уже было ближе к 22.00. Увидели, что все продолжается, а стайки “титушек” уже прочесываютвсе углы. Мы пробовали зайти в “Интурист” – двери закрыты, пробовали зайти в кафе “Пау-Вау” – двери забаррикадированы изнутри.Хорошо, что я вырос в этом районе. Дома не ночевал, т.к. уже сообщили, что всех организаторов объявили в розыск. Телефон отключил. А задержали меня и отвезли на ИВС уже вечером на следующий день – задерживал УБОП по 208 статье, с “лицом в асфальт”, выстрелами и наручниками, инкриминируяч. 1 ст. 341 и ч. 1 ст. 294 УК Украины.Но то уже совсем другая история.
“Спустя эти годы не знаю, смогла ли я б еще раз это пережить” – Таисия Мельниченко о разгоне запорожского Майдана
Для меня, конечно, самый яркий момент был разгон. Я в это время, когда начался разгон, находилась в “Байде”. Как раз, зашли чай попить, и один из парней со “Свободы” прибежал и сказал, что начался разгон, попросил всех мужчин выйти с “Байды’», а женщин остаться. Мужики все выбежали, а мы остались в “Байде”.
Сами понимаете, мы не могли так просто там сидеть. И когда женщины начали выходить из «Байды», я выходила последней. Навстречу мне забежали парни. Я в начале ничего не поняла. А когда повернулась, то увидела, что они начали бить там мальчишку. Тогда я обратила внимание на эти белые повязки на руках. И палки у них были. Черенки – только не длинные, а как обрезанные. И один начал бить, а я начала кричать, что он делает. Но они вообще не реагировали. Один бил парня молодого, совсем мальчика. Там был пункт медслужбы – начали там все громить.
Выбежала и хотела просить кого-то на помощь, когда, смотрю, действительно такой разгон начался:и полиция, и “титушня” – на площади. Я рванула туда. А сзади меня Слава Еременко был (сын Елены Еременко, одного из лидеров местного Майдана – ред.). Он мне говорит: “Ты там все равно никому ни чем не поможешь. Давай быстро убегать отсюда”.
Мы начали двигаться за “Байду”. И когда за нее заходили, открылась дверь в подъезд в пятиэтажку, которая перпендикулярно “Байде”. И вышел Игорь Паршаков, что был в организаторах Майдана. Только о нем никто не говорит, но всегда был на наших заседаниях, всегда принимал активное участие. Видимо он увидел в окно, что происходит. А там был квартира, которую снимали, ив дальнейшем планировалось использовать ее какштаб Майдана.
Игорь увидел, что начался разгон, и открыл дверь. Ребята, семейные пары, забежали туда (наверное, пары две или три), а также я, Лена Еременко, и ее сын Слава. Мы там остались до утра. А одно из окон квартиры выходило на площадь Фестивальную, прямо на площадку возле облгосадминистрации. Все, что там происходило, считайте, происходило на наших глазах. Но там как-то так расположено окно, что в полный рост стоять было страшно. Просто страшно потому, что мы видели как эти “титушки” ходили группами с палками и всех, всех, кого встречали, независимо от того были ли эти люди на площади или шли откуда-то, били. Мы это слышали, реально слышали, поэтому практически всю ночь мы простояли на коленях и смотрели, что происходит.
Видели, когда приехали пожарные машины и начали смывать с площадки возле облгосадмиистрации все. Где-то ближе к полуночи мы увидели, что начали появляться люди с флагами, и жутко испугались, подумали, что это майдановцы начали возвращаться. И было такое желание выйти. Мы практически обулись. Ноги мокрые: целый день снег таял. Начали обуваться, а потом каким-то чудом увидели, что это люди начали появляться с флагами “Партии регионов”. Видели как эти люди по три, по четыре человека ходили с флагами вокруг облгосадминистрации.
Утром виделилюдей, о которых мы подумали, что это снайпера. Они приехали на машине. Приехали в беруктовской одежде, и у них такие сумки были похожие на чехлы для оружия. Мы тоже это с Леной видели это. Видели, как подъехал автобус. Уже расцвело, уже солнышко вышло – и вся “титушня” начала грузиться в автобус. Поняли, что это были люди, привезенные отовсюду, не только наши, местные. Они грузились в автобус со всеми палками, повязками. Запомнилось что, когда разогнали людей, еще автозаки стояли, как начали еще они фейерверки запускать. Это сильно наложило впечатление.
Мы до последнего момента не знали, что будут разгонять. Мы с Леной (Еременко – ред.) где-то в 5 вечера были на площади и лично разговаривали с Сербой (начальником главного управления МВС в области – ред.), и он нам лично говорил, что никакого разгона не будет. Было немного страшно потому, что в 9 вечера я перестала видеть эти рожи в окнах облгосадминистрации. “Титушня” все время до этого торчала в окнах и смотрела, что происходит, а в 9 вечера я перестала видеть эти рожи. Думаю, мало ли, поняли, что никто не собирается штурмовать, разошлись. Естественно, если б понимали, что будет разгон, то действовали иначе.
Мы купили лопаты и хорошо засыпали солью площадь. Начали очищать, начали устанавливать палатку. Никто не думал, что будет разгон Майдана. Мы не думали о том, что так будет, тем более, что подходили с Леной к Сербе, и он сказал, что никакого разгона не будет.
26-го был самый многочисленный Майдан. Вечером начали приезжать люди, в том числе и мои знакомые, которые никогда не приходили на Майдан. После того, как остались, грубо говоря, на ночь, (мы думали, что на ночь) начали приезжать те, кто на нем никогда не были. Начали, как на киевский Майдан люди привозить продукты, почему и возникла такая идея в «Байде» организовать пункт для перекуса и для чая, медицинский пункт. Серега Сидоров (запорожский журналист – ред.) чай приносил в кастрюлях, точно помню.
Думаю, что это было важное событие в жизни Запорожья. Принесли ли события 26-го на запорожском Майдане какой-то результат? На тот момент – да, а на сегодня – не знаю. Мое субъективное мнение, что мы были близки, но не готовы к победе. Все эти последующие Народные рады с “душными-радченками”…Все потом розсрались, извините за сленг, пережив такое, когда начался дележ кто лидер и кто нет. Ми все общаемся на уровне “здрасьте-досвидания”…
Думаю, что это был ключевой момент. Думаю, благодаря тому, что запорожцы выходили на Майдан, то мы на Юго-Востоке были единственным таким пятнышком. Думаю, что когда “титушки” и Пеклушенко решили разгонять, то они сделали ошибку. Не уверена, что в тех погодных условиях выстояли б люди до утра – потихоньку разошлись бы и ничего не произошло. А так они спровоцировали на дальнейшее противостояние. Хотьстрашно было, но все равно мы не сломились. На следующей день все рано приехали. Хоть гимн спели. Это было страшно. Это было очень страшно. Я сейчас спустя эти годы не знаю, смогла ли я б еще раз это пережить.
“Выйти страшно, а не выйти стыдно” – Владимир Москаленко о последующих событиях в Запорожье
(перевод с украинского на русский)
26 января, пожалуй, впервые было такое очевидное противостояние.Обычно до этого собирался Запорожский Майдан, да и стоял себе демонстрировал солидарность с Майданом в Киеве.
“Власть” в это время была или в самом здании, или вообще неизвестно где. Но 26-го решили совместитьдемонстрацию силыи вроде как стремление пообщаться. Из-за рядов милиционеров со щитами и дубинками выходил тогдашний председатель облгосадминистрацииПеклушенко, пытался как-то там агитировать. Рассказывал, что не станет на колени потому, что сам когда-то работал в шахте, что он умрет с партбилетом “Партиирегионов”. Кстати, так оно и произошло впоследствии.
Но, кроме массы милиционеров в снаряжении, впервые к Майдану пришлилюди, защищавшие власть. Дискуссии были весьма показательные. Обычно все заканчивалось высмеиванием убогих попыток что-то там рассказывать о том, как плох Майдан и как хорош Янукович. Но кроме работников заводов с телевизором в голове, были и представители криминала с запорожсталевских отвалов, и так называемыеказаки атамана Панченко, и пророссийские боевики (многих из них потом видели на “Яичном воскресенье”).
Но в целом, 26-го все было относительно спокойно. Если не считать, конечно, разбитыхстекол на входе,типа даже какой-то штурм был.Хотя несколько десятков человек просто пытались войти в здание, поскольку в пылу дискуссии Пеклушенко сказал, что готов поговорить с представителями Майдана. Но что там происходило в головах у начальников обороны ОГА, непонятно, поскольку сразу же толпу начали оттеснять и никакого разговора с делегатами Майдана, разумеется, не получилось. Тогда впервые в Запорожье милицияприменила шумовые гранаты, несколько человек получили осколочные ранения.
Но самые страшные события начались уже ночью, когда большаячасть запорожцевдавно разошлась с тогдашней площади Октябрьской. Осталосьна площади, в “Байде”,буквально пару сот человек. Тут-то и вылезли все, прятавшиеся в здании ОГА, “титушки”, “казаки”, нанятые на отвалах криминальные элементы. “Антимайдан”, одним словом. Возможно, кое-кого подвезли дополнительно. Милиции, кстати,в момент разгона было не так уж и много. Но они тоже “старались”. Основную “ударную силу”власти составили вот те неизвестные.Немного, но есть видео, как все происходило в момент разгона как били людей палками, дубинками.Разогнав всех с площади, потом часов до двух ночи гонялись за всеми, кто им казался майдановцем. Некоторых избивали до крови и увечий. Несколько десятков человек пострадало от избиений.
Следующий день был довольно напряженный и тревожный. Все были шокированы известями о прошлой ночи.Новости о кровавом разгоне Майдана в Запорожье была во всех СМИ, в том числе и зарубежных. Власть тоже никак себя не проявляла. Тупо отмалчивалась. Хотя я знаю, что шокированный пролившейсякровью Пеклушенко ездил в больницу, где оказался Дима Смольенко, фотокор “Укринформа”, которого избили именно потому, что он журналист и все фиксировал на фотоаппарат. Аппаратуру ему тоже разбили всю.
Поэтому как-то спонтанно и возникла идея снова выйти на то же место у здания облсовета и обладминистрации. В переписке сИгорем Артюшенко у нас все ограничилось несколькими фразами. Все сводилось к одному – выйти страшно, а не выйти стыдно
Кстати, тогда же и возникла идея, что людей зовем не на митинг, и не на баррикады, а ищем карандаш, потерянный накануне. Так что власти и предъявить нам нечего было. Потомучто тогда уже действовали так называемые “Законы 16 января” о запрете массовых акций и всякого такого.
Собственно сам акция была довольно короткой, может минут сорок.Фантасмагорическое зрелище, должен вам сказать. В углу площадиОктябрьской через дорогу от подземного перехода стоит человек триста, идет довольно густой снег, люди поют гимн Украины и общаются между собой. А на крыльце здания ОГА стоит такая темная масса. Это так называемые защитники порядка и власти. В основном привезенные из райцентров члены ПР, работники нескольких заводов, где руководители тоже члены Партии регионов. Им через динамики периодическивключают какие-то советские песни,но на площади еще громче поют гимн.
Один из руководителей милиции общественной безопасности господин Долинный пытается провернуть какую-то унылую и неуклюжую провокацию с каким-то довольно потрепанныммужичком, который дескать пришел на Майдан с молотком, поэтому Долинный сейчас всех задержит и вообще, чего вы сюда пришли. С ним спорят, дискутируют и со смехом разоблачают, тем более, что мужичка, который ничего не может толком сказать, кто он, откуда и как тут оказался, ловят сами люди и отдают Долинному. Было попытка милиции каким то образом всех запугать: они, прикрывшись щитами двинулись на нас, но потом остановились, да так и простояли.
Охранники власти тоже никакой инициативы не проявляли, так и простояли там, на крыльце. Видимо ожидали штурма потому, что слухи уже ходили самые нелепые. Еще днем26-го рассказывали, что, дескать, приехало много боевиков с Майдана в Киеве и с Западной Украины.И сейчас они где-то прячутся, все вооруженные ну и тому подобный бред.
Собственно, после этого все и разошлись. Поскольку считали выполненной саму главную задачу – показать, что никто не испугался. И тем самым вдохновить остальных запорожцев.
Ну, а Игоря таки задержали в тот вечер. Причем предъявили, насколько я помню, организацию массовых волнений. Закрыли его в ИВС. Потом там люди собирались, приходили на суд, приезжали нардепы от БЮТ, брали задержанных на поруки, да и суды не решались давать реальные сроки и, как под копирку вынесли несколькоусловных.А Майдан в Запорожье потом перебрался на площадь Поляка и там стоял уже до окончательной победы.
Текст Евгении Назаровой для 061
Фото Дмитрия Смольенко, Юрия Жука, Екатерины Клочко, 061