Интервью с Константином Брылем: о списке врагов прессы, дорогой ручке и отношениях с Буряком

«В Запорожье не стали вводить военную администрацию, но такое решение могло быть принято Президентом»

- Не собиралась вообще касаться этой темы, но увидела «азовца», выходящего из вашего кабинета, и не могу удержаться. Вы с «Азовом» как-то сотрудничаете?

- Конечно, сотрудничаем.

- В каком ключе?

- Мы сотрудничаем со многими людьми, которые имеют отношение к погонам и к армии. У того представителя «Азова», который приходил сегодня, был вопрос по дорогам. У нас плохая дорожная обстановка в приграничных районах, за прошлые субботу-воскресенье было 40 ДТП в этом направлении. Там, где ездит военная техника, делать ямочный ремонт, чтобы его опять «перелопатили» – будет неправильно. Переговорили, расспросил о проблемах. Ну, сотрудничаем с ребятами.

- Теперь давайте с самого начала. Когда вас назначили заместителем главы области, все говорили, что приехал будущий губернатор. Вы тоже знали с самого начала, что возглавите ОГА?

- Конечно знал, меня когда откомандировывали в Запорожье, так и говорили – пойдешь замом, с перспективой на губернатора. У меня были конкретные цели. Хотя здесь не стали вводить военную администрацию, но никто на тот момент не знал, как будет развиваться ситуация на фронте. Было возможным, что руководство страны пришло бы к такому решению. Слава богу, что так не произошло. Но именно поэтому было принято решение поставить сюда человека в погонах. Решение принимало первое лицо страны, я выполнил приказ и приехал.

- Почему тогда так долго вас не назначали губернатором, без приставки «и.о.»?

- Были объективные и субъективные причины. Прежде всего, надо понимать, что это вертикаль Кабинета Министров и премьер-министр должен делать «подання» на президента о назначении на эту должность. В то же время мы помним, что кабинет министров был заблокирован и фактически не работал. Я когда отправлял письма, в некоторых случаях даже не получал ответа. В принципе, я на это не реагировал болезненно, приставка «и.о.» мне ничем не мешала и я не чувствую, чтобы что-то изменилось после того, как этой приставки не стало.

- Некоторые говорят, что работа в Запорожье – это вам не по статусу, что вы должны работать в Киеве.

- Почему?

- Учитывая ваши звания…

- Я занимал уже много разных должностей, и у меня короны на голове нет. Но если разобраться, то губернатор - это государственный чиновник первой категории, если перевести на воинское звание, то это генерал-полковник, а у меня звание генерал-майор. Я считаю, что губернатор – это более широкое понятие государственной власти: тут объединяется и военная служба, и государственная деятельность, и экономика, и внешняя политика. Для меня эта работа даже более интересна на данном этапе, чем просто служба в СБУ.

- Вы общались с Президентом уже после назначения, он доволен вашей работой?

- По крайней мере, пока - да. Почему я говорю «пока», потому что каждый день, как школьник на экзамене. Любая ошибка при принятии решения чиновником такого уровня как губернатор всегда имеет очень болезненные последствия. А иногда из-за отсутствия времени и средств решения приходится принимать «с колёс». Пока у меня одна задача – чтобы в области было спокойствие, чтобы не было разгула преступности и коррупции, и самое главное, что у нас не было сепаратистских выступлений, какие происходили в Харькове и Одессе. У нас была такая попытка, связанная со спецстатусом, которую мы вовремя идентифицировали, локализировали, выявили участников и предупредили центральный аппарат СБУ. И заглушили это в зародыше. Потому что в Донецке и Луганске тоже все начиналось с разговоров о каком-то специальном статусе, но это латентная федерализация, которая имеет под собой скрытую агрессию Российской Федерации на нашей территории. 

- Вы говорили недавно на пресс-конференции, что под куполом Верховной Рады проводилась встреча о спецстатусе Запорожской области, о которой вы не были предупреждены. Вы тогда сказали, что передали материалы СБУ, чтобы они выявили организаторов этого события. Есть какие-то новости об этом?

- Я знаю, что те народные депутаты, которые туда были приглашены, были опрошены. У тех, кто там активно высказывался, думаю, есть перспектива в дальнейшем ходить к следователям и говорить о том, кто их надоумил на это. Обидно, что даже депутаты из нашего региона принимали в этом активное участие. К примеру, такой народный депутат как Евгений Балицкий. И постоянно я вижу от него антиукраинские действия: провокации с георгиевскими ленточками на 9 мая, на его телевидении карта Украины без Крыма почему-то… Знаете, такие зарисовки, которые мне не очень нравятся.

- А вам еще не сказали, кто был организатор этого мероприятия в ВР?

- Думаю, мне и не скажут, потому что это дело СБУ в конкретном криминальном производстве. Я могу только одного сказать, что 8 июня к нам должна была приехать комиссия для обсуждения спецстатуса. Мы с общественниками уже даже договорились, что встретим эту комиссию. Но после того, как я на сессии облсовета предупредил депутатов и руководителей партийных организаций об ответственности, которую они могут понести за расшатывание ситуации, 8 числа к нам так никто и не приехал.

Одно могу сказать, служба безопасности постоянно пресекает различные провокации, о которых обычные граждане даже не знают. Вспомните даже ситуацию с «Азовом», когда меня неправильно поняли. Когда я говорил о провокациях во время демонтажа памятника Ленину, я имел ввиду нашего, запорожского, Ленина. Тогда было открыто уголовное производство, потому что мы отловили финансирование из Российской Федерации псевдообщественников, которые приехали на двух автобусах и хотели протестовать против снесения памятника Ленину.

- Не помню, чтобы тогда были вообще какие-то заворушки… 

- Их не было потому, что мы их локализировали. Они должны были быть. А потом бы мы увидели на телеканалах Российской Федерации интересные ролики, которые бы показывали всему миру, о том, что народ против снятия памятника Ленина, а власть их ломает через колено. Это фейковые картинки, которые заставили бы международную общественность посмотреть на то, что у нас происходит не под тем углом. И они пытаются это делать разными способами и находят на нашей территории, так сказать, сочувствующих. Их с каждым годом все меньше и меньше, потому что люди прекрасно понимают, что кровь льется, и эту кровь ничем не смоешь. У нас не одно поколение теперь будет понимать, что они (РФ, - прим. 061) не друзья, это враги.

«Многие общественные организации в Запорожье – это карманные структуры  политиков, крупных бизнес-структур, в некоторых случаях даже мошенников»

- Давайте теперь поговорим о кадрах. Один из ваших заместителей – миллионер Дмитрий Давтян – приехал на работу в Запорожье из Харькова. Почему пришлось искать человека так далеко? В Запорожье не нашлось достойных людей?

- Почему-то многие считают, что человек должен быть именно из Запорожья. Если взять весь кадровый состав моих заместителей, то двое из пяти из Запорожья – это Эдуард Гугнин и Зинаида Бойко. Меня эти люди вполне устраивают, особенно Зинаида Бойко, это такой энерджайзер, который отвечает за аппарат. А на должность первого зама мне нужен был человек, который знает досконально экономику, финансы, прогнозирование, который имеет «коннект» с органами центральной исполнительной власти в центре, чтобы у него были личные контакты в Кабмине. Из таких людей в кругу моих товарищей был Дмитрий. Я его давно знаю, у него есть внутренняя дисциплина, он продуктивный и я ему предложил поработать. Я решил, что он как человек бизнеса сможет перезапустить бюрократическую систему и применить новые подходы. Плюс нам очень нужно реальное привлечение инвестиционных проектов, а из-за того, что у нас приграничная область, инвесторы не спешат вкладывать деньги. На сегодняшний день есть реальные примеры, где уже ведутся переговоры с инвесторами, им надо дать понять, что у нас все спокойно, что у нас нет военных действий, что у нас дети спокойно ходят по улицам, праздники проводятся...

Я ведь тоже вроде как не запорожский но, честно говоря, почти за год работы для меня Запорожье стал родным городом. Я уже в Киев когда приезжаю, мне как-то непривычно, кажется, что я там уже давно не был.

- Еще о кадрах. Вы недавно создали антикоррупционную комиссию, которую возглавил Дмитрий Марченко. У журналистов возникли вопросы по этому человеку, потому что его самого обвиняют в создании коррупционных схем. Разве может такой человек бороться с коррупцией?

- Вы знаете, когда я приехал в Запорожье, был очень удивлен наличием очень большого количества общественных организаций. И скажем так, если одни из них несут социальную нагрузку, то при изучении других я понимал, что они являются карманными организациями некоторых политиков, крупных бизнес-структур, в некоторых случаях даже мошенников. Мы нашли около 20 организаций, в которых фигурировало слово «коррупция», но конкретных результатов ни у одной из них мы не увидели. Тогда я понял, что надо создать комиссию, которая будет заниматься делом. С Дмитрием Марченко я познакомился через наших ребят из СБУ. Я проверил, в отношении него никогда не возбуждались уголовные дела. Мне нужен был местный человек, который тесно общается с журналистами, с общественниками, поэтому я выбрал эту кандидатуру.

Почему нужна была эта комиссия? Я получал очень много разной информации и видел, что происходит что-то не то. Я понимал, что нужны люди, которые каждый в своей сфере профессионал, у которых обширные общественные связи и незапятнанная история. На  первом же собрании я им сказал – ищите вещи, которые «плохо пахнут», и которые беспокоят наше население, и мы будем принимать конкретные меры. Дмитрий сообщил, например, о ситуации по «Дубовке».

- Какой ситуации?

- В «Дубовой роще» происходят непонятные вещи: с арендой, с предоставлением отдельных привилегий, детская площадка за 80 гривен в час и так далее.

- Это уже при новом директоре происходит?

- Да, при новом. Я сейчас разбираюсь, как будет развиваться парк, кому отдано право в нем вести предпринимательскую деятельность и так далее. У Запорожья хоть и есть мэр, но губернатор должен также контролировать все. Меня заинтересовало, что и в СМИ, и в Интернет-пространстве стали часто писать про Дубовку, о том, что там незаконно машины заезжают, о том, что преференции предоставляются только одному ресторану.

Из других тем, над которыми работает антикоррупционная комиссия – онкологический центр, коррупция в системе медицины. Люди (члены антикоррупционной комиссии, - прим. 061) носят как пчелы мед информацию, которую нужно реализовать.

- А зачем им это нужно? Я так понимаю, что зарплату они не получают.

- Нет. Но знаете, сколько людей, которые выброшены из системы из-за возраста и других причин, они хотят работать, самореализоваться. Но я сразу сказал: зарплат здесь нет, если хотите что-нибудь изменить к лучшему, работайте. Но здесь очень тонкая грань, чтобы не было сведения личных счетов и выполнения заказных расправ. Мы об этом на старте их предупредили.

«Я, как рэкетир, хожу по городу и области, уговариваю бизнес перечислить деньги в Фонд обороны»

- Еще для меня очень больной вопрос – Фонд содействия обороне области…

- И для меня он очень больной. А знаете, почему? Может кому-то в этом городе не нравится моя бурная деятельность, и этот конкретный вид деятельности... Но я сам в погонах и понимаю, как сейчас ребятам тяжело, а не все можно закрыть бюджетом. А механизм предоставления помощи может быть только через фонд. Я взял уже готовый продукт, который сделал господин Самардак – это Фонд обороны. Единственное, мы провели ревизию, подвели черту и перевернули чистую страницу. Как раз в этот момент вышел указ президента, которым за обладминистрацией закреплено 11 воинских частей. А кроме этого, у нас есть еще 24 воинские части и другие структуры, которым надо помогать, например – военный госпиталь. Я даю вам слово офицера, что из Фонда обороны ни одна копейка денег не потрачена на это здание (имеется ввиду здание ОГА, - прим. 061). Фонд как распределяет деньги: губернатор, руководитель фонда и представители всех воинских частей высказывают свои потребности. На позавчерашний день у меня в Фонде обороны было миллион триста, осталось двести тысяч.

Честно говоря, я как рэкетир хожу по городу и области, уговариваю бизнес перечислить деньги в Фонд обороны, но ни одна копейка не идет на сторону.

- Меня очень смущает, к примеру, что один из основателей этого Фонда – Павел Молчадский – был замечен в сепаратизме…

- Тань, я это все прекрасно понимаю. Но я исходил из того, что у меня есть директор Фонда – Екатерина Акула, я вижу ее патриотический настрой. Честно говоря, я долго за ней наблюдал, но когда она приходится и трясет меня, как грушу, что там надо котелки, там – спальные мешки, там еду на блокпосты… Я вижу, что ей это горит.

- Другой момент, который меня настораживает – это отчеты Фонда. Я смотрела их на сайте, в них же ничего нет, никаких подробностей о том, что было куплено, и даже по примерным подсчетам там указаны намного меньшие траты, чем было получено денег. Это не может вызывать доверие.

- Я одно могу сказать, что даже когда была конфликтная ситуация с прокуратурой, аресты счетов, проверки, ничего не нашли.

- А когда это было?

- Сразу после Нового года. Я удивился этим проверкам, что там может быть, если деньги из Фонда идут напрямую воинским частям. Военные пишут письмо мне, как губернатору, и на Фонд обороны. Я этот вопрос выношу на Совет обороны и они уже в споре решают, что надо купить в первую очередь.

- Почему бы не привести в порядок отчеты на сайте, чтобы снять все вопросы?

- Принимается, согласен. Но мне Акула каждый месяц сдает подробный отчет. У них около 10-12 тысяч уходит на зарплату, сколько-то там на налоги и остальное все до копеечки идет по назначению. И я вот еще что хочу сказать, и прошу, чтобы вы отобразили это в своей статье, что самый дисциплинированный и патриотичный у нас завод «Мотор Сич», спасибо народному депутату Вячеславу Богуслаеву. Каждый месяц по полмиллиона перечисляет. Вот за прошлый месяц было собрано полтора миллиона, из них полмиллиона – это «Мотор сич». Вот у меня под рукой ведомость, есть даже такие фермеры, которые перечисляют по 500-1000 гривен. Вот Фирма «Ассоль» - 5000 гривен, «Абразив» - 100 тысяч, «Днепроспецсталь» - 100 тысяч, «Комунтех» - 300 тысяч, ЗЖРК – 150 тысяч, ЗАЛК – 200 тысяч и «Трансформаторный» - 100 тыс.

- У меня есть информация, что «Запорожсталь» раньше перечисляла большие деньги, но потом перестала вовсе.

- Нет, не перестала. Вот «Запорожсталь» в этом месяце перечислила 150 тысяч, хотя я считаю, что они могут больше. Но у них пул ахметовских предприятий, все они вместе в этом месяце перечислили 400 тысяч. Хотя раньше «Запорожсталь» перечисляла больше. Я беру еще информацию из налоговой и оцениваю, кто может, а кто не может. Если где-то задолженность по зарплате, мне даже стыдно у них просить. Думаю, что после сбора урожая откликнутся все наши фермеры.

«Не должно быть амбиций: «я губернатор – я прав»

- Кстати об ахметовских. Как у вас складываются отношения с Владимиром Буряком? Он, казалось бы, из противоборствующего лагеря и вы, по логике, должны конфликтовать. Но конфликта я между вами не заметила.

- Мы уже так привыкли к конфликтам, но я одно могу сказать: в созидании конфликта быть не может. Если мы будем переносить социальную сферу в политическую, мы не вылезем из войн, интриг и противодействия. Если то, что делает Буряк, идет на благо народу, почему мы должны мешать?

- А делает ли?

- Нуу, по крайней мере, он каждый понедельник здесь сидит на совещании и те задачи, которые нарезаются для города… по крайней мере, я не чувствую сопротивление с его стороны и не ощущаю, что он из другой политической силы. Да, я понимаю, что перед выборами (если они будут), может у нас отношения станут пожестче. Но на сегодняшний день, и моя задача, и его задача – сделать, чтобы нашему населению стало жить легче. Да, бывают шероховатости, но, вы знаете, об этих шероховатостях не должны знать наши граждане, мы должны садиться за стол и доводить до какого-то общего знаменателя. Не должно быть амбиций: «я губернатор – я прав».

Мне приятно, что сейчас дороги начали делаться, наводится какой-то порядок. Могу похвастаться, что скоро площадь перед Обладминистрацией изменится: там будут лавочки, клумбы, плафоны, а здание будет подсвечено желто-синим цветом, а сверху трезубец будет светодиодным и его будет видно из любой точки города. На подсветку мы соберем деньги с предпринимателей. Думаю, до Дня независимости мы это сделаем. А проект весь будет стоить под миллион гривен. Уже процентов на 80 набран пул бизнесменов, которые это профинансируют. Я потом объявлю, кто в этом участвовал.

- «Запорожсталь» дала денег?

- Мы договорились, они дают 150 тысяч.

«Я вечерами дома в махровом халате и с бутылкой пива никогда не сидел, я работал»

- Вы недавно попали в список врагов прессы. Как вы к этому относитесь?

- А я хочу вам задать вопрос, кто его составлял?

- Институт массовой информации (ИМИ), профильная организация, которая отслеживает тенденции в украинских СМИ.

- Формулировка вас не удивила: «за применение прессы в борьбе с оппонентами»? Я хочу задать вопрос: кто у меня оппонент и как я применял прессу? Я даже сам себе не могу ответить на этот вопрос. Я считаю, что это необъективная, заказная вещь моих же оппонентов.

- Просто «ИМИ» – это солидная организация, не замеченная в «заказах».

- Знаю, но я был очень удивлен формулировке. Какая «борьба с оппонентами»? Если это Горбачев, ну извините меня, я его не считаю даже врагом, для меня это унизительно. А еще там была формулировка «давление на СМИ, которые ко мне нелояльны» - в чем это давление выражалось? Если у меня было недоразумение с сайтом 061, то я публично перед ним извинился. Я должен принимать свои ошибки и да, я признал, что мы друг друга не поняли. С «Азовом» до сих пор у нас хорошие отношения.

- А еще недавно произошел инцидент с Анатолием Остапенко…

- Татьяна, я вам одно могу сказать. По мне мои оппоненты в 2012 году, в 2014 делали фейковые журналистские расследования – почему тогда никто из журналистов не страдал? Я считаю, что инцидент с Анатолием – это провокация. Я уже даже Остапенко сказал: признайся, кто тебя попросил сделать этот репортаж. Я не обижаюсь, его право, как журналиста, делать это расследование…

-  То есть, вы не допускаете, что он сам захотел его сделать?

- Может и сам захотел, но почему он решил свое первое журналистское расследование сделать именно обо мне? Я вам скажу, меня оно ничем не задело, меня там ничего не испугало, у меня все задекларировано и я все проверки прошел.

- Но там не было претензий, что вы что-то не задекларировали. Там просто было указано, что ваша семья владеет имуществом примерно на 3 миллиона долларов.

- Кто это считал, откуда эта цифра взялась?

- В расследовании все расписано.

- Там имущество, которое относится к моим близким родственникам. Это же не я. Например, мой тесть, мои родители…

- Ну и что, у них разве есть настолько крупный бизнес, чтобы позволить себе такое имущество?

- У моего отца есть дом. Может себе человек позволить построить дом для жизни? У меня пятеро детей, размер моего дома - 600 квадратов, из которых жилых 280 квадратов. Остальное все – это подвал, терраса. Я считаю, что 280 квадратов на 7 человек… может это кому-то много. Я этот дом строил своими руками, вместе со своим отцом, и я этим горжусь. Может кого-то жаба душит? Но я за свою жизнь родил детей, посадил тысячу деревьев, построил дом. И он не из мрамора, он из экологически чистых материалов, из того же луганского кирпича. Нормальный дом, мы с женой вместе сад посадили. Не скажу, что там что-то сверхъестественное. Плюс у меня был перерыв в госслужбе с 2010 по 2014 год, я вечерами дома в махровом халате и с бутылкой пива никогда не сидел, я работал.

- Все равно ведь, в нашей стране не так много людей, которые могут себе позволить такой дом… 

- В нашей стране очень много таких людей. Давайте сначала проведем налоговую амнистию. Все страны, которые проходили период развития, принимали закон о налоговой амнистии. Америка это проходила, страны Европы и некоторые страны СНГ. Ты должен задекларировать, что у тебя есть. А после этого уже можно контролировать не только доходы, но и расходы. Когда я баллотировался в депутаты, даже пытался такой законопроект подать.

- А еще недавно журналисты засекли у вас дорогую ручку…

- Жена подарила, не скрываю. Она правда не стоит столько, сколько там расписали…

- А сколько? 

- Около 20 тысяч. Но это мне очень дорогой подарок, потому что подарила жена. Это было на мой День рождения, и, поверьте, я ее внесу в декларацию как подарок. Надо только проконсультироваться – если жена дарит, надо вносить или нет (смеется).

- А еще там телефон и часы были.

- Часы – они вот у меня. Этим часам уже наверное лет десять точно. Это тоже подарок близкого друга, не относящийся ни к службе, ни к работе. Телефон свой я тоже могу вам показать, если хотите (показывает свой Vertu). Видите, у него даже кнопки нет, отлетела. Ему семь лет. Знаете, я даже привык уже к этому, я прекрасно понимал, что эти нападки будут, я к ним готов, мне не за что бояться. Я всегда открыт и мне нечего скрывать, я не скрываю своего дома, я горжусь, что его построил. Я считаю, что мне в жизни очень повезло: с женой, с детьми, с работой.

- Насчет «я всегда открыт» - мне коллеги жаловались, что вы отказываетесь приходить к ним на интервью. В частности, «Громадське» вас звало-звало на эфир, а вы не приходите...

- Честно говоря, мне очень нравится качество МТМ, ТВ5, ТРК «Запоріжжя», „Алекс” – я им всем столько раз давал интервью!

- Но это все-таки не независимые телеканалы…

- Слушайте, ко мне кто ни приходил, я со всеми общаюсь. Но ко мне официально «Громадське ТВ» ни разу не обращалось. Я если честно, узнал о «Громадском», когда у них вышел репортаж обо мне. Я посмотрел, думаю, бред какой-то. Честно говоря, даже обидно стало, но думаю – ладно.  Ко мне даже юристы пришли, говорят, давайте судиться. Но думаю, зачем?

- А что в этом сюжете было конкретно неправдивым?

- Ну, например, когда рассказали про имущество, которое мне не принадлежит. Квартира, которую я продал в 2013 году. А квартиры, наверное, продают не из-за того, что жизнь хорошая. Я ее продал, заплатил налоги, задекларировал, а журналист говорит, что я ее скрыл. Но то, что в регистрационной службе она висит за мной – это не моя вина, это вина регистрационной службы. Я решил не судиться, но меня это оскорбило, я попросил написать редакции «Субботу плюс» (они тоже публиковали расследование об имуществе Брыля, - прим. 061), и Остапенко аргументированный юридический ответ. На что мне «Суббота» ответила в вульгарном тоне, мол, спасибо, что дали документы.

- Насколько я помню, Богдан Василенко крупным шрифтом написал что-то вроде «все равно объясните, откуда у вашей семьи столько домов»…

- У меня один дом. Просто возле него находится пристройка. Но в связи с тем, что они находятся на разных земельных участках, мне юристы посоветовали зарегистрировать его как отдельный дом, но я там не живу, там хозпристройка – у меня там находятся насосы, разные инструменты. А по документам получается, что вроде как два дома.

«О нас, о людей в погонах, долго время вытирали ноги. И почему-то только война заставила повернуться к нам лицом»

- Ну и напоследок. Кратко. Вы можете назвать три своих главных достижения во время работы в Запорожской области?

- Не люблю хвастаться, Тань (смеется).

- Тогда хотя бы назовите три пункта, что вы хотите сделать в Запорожье.

- Ну, во-первых, я очень хочу, чтобы в Запорожье был аэропорт, очень хочу. Самое главное, чтобы бюрократическая государственная система не отпугнула инвестора. Такие попытки уже были. И я прекрасно понимаю, что с нами борется Днепропетровск – они очень не хотят, именно частная компания не хочет… не буду говорить название… чтобы в Запорожье появился аэропорт. Мы эти нападки уже отбивали.

Во-вторых, я хочу, чтобы воинские части, которые находятся на нашей территории, были обняты любовью – чтобы там дети с концертами выступали, чтобы им привозили пирожки, чтобы ребят приглашали на уроки мужества. Для меня эта тема очень болезненная, потому что я знаю, что это такое, о нас, о людей в погонах, долго время вытирали ноги. И почему-то только война заставила повернуться к нам лицом.

Я хочу, чтобы коллектив этого здания (Облгосадминистрации, - прим. 061) работал на людей, а не против людей, хочу, чтобы здесь не было коррупции…

- А она есть сейчас?

- Коррупция всегда есть и везде. Если кто-то говорит, что ее нет, он обманывает. Разница в том, в каких она размерах, как она проявляется. И очень опасна скрытая коррупция, которой не видно, но которая присутствует. Даже во взаимоотношениях между чиновниками: «я тебе – ты мне». Я борьбе с коррупцией отдал 15 лет жизни. И знаете, я боролся с коррупцией, а она боролась со мной, не всегда я выигрывал. В 2010 году я в очередной раз ушел на пенсию, знаете почему? Потому что те, кого я догонял, пришли к власти. Я никогда не думал, что некоторые люди станут главами комитетов Верховной Рады, будут народными депутатами. Мне даже в страшном сне это не снилось. А это произошло. А знаете, как на душе щемило, когда ты в звании «генерала», вроде как в расцвете сил, заслуженный юрист, а тебе говорят «до свидания», иди на пенсию. Я - то ладно, но другие люди, подполковники, майоры, они приходили ко мне и говорили «Константин Иванович, что делать?». Я говорю «Ничего, терпеть и ждать». И когда ты это проходишь в жизни… Вот знаете, я хочу что-нибудь после себя оставить в этом городе. Я не знаю, сколько мне здесь отмеряно, но сколько бы не было отмеряно, я хочу прямо смотреть людям в глаза и ни за что не переживать: ни за часы, ни за дом. У меня даже дочка расплакалась, говорит «Пап, ну почему так несправедливо?». Ей 15 лет. Я говорю – ну, в жизни так бывает. Потому где-то внутри рубцы остаются. Но это ничего.

Еще дороги хочу построить, площадь перед ОГА отремонтировать, хочу чтобы война закончилась… А больше всего хочу, чтобы мои дети жили счастливо в Украине и гордились своей страной.

- А все пятеро живут в Украине?

- Нет, двое из них от первого брака, они граждане Германии, но они со мной – на все каникулы приезжают ко мне. Вот в конце августа приедут на полтора месяца, это всегда праздник.

- А еще трое в Украине, да?

- Да. Кристина, Валерия, Майя. 15 лет, 12 и 7.

- А высшее образование они в Украине будут получать?

- Вы знаете, как получится. Я может даже за то, чтобы высшее образование они получили за границей, но хочу, чтобы они все работали в Украине и семьи здесь создавали. Потому что Европа – это хорошо, но мы там все равно чужие. Я служил за границей, я знаю, что это такое. А у этой страны очень большое будущее.

Беседовала Татьяна Гонченко